Картина первая

Скромная комната Сергея Беляева. Справа - диван, слева - этажерка с книгами и письменный стол, на котором стоят репродуктор и телефон. На середине - празднично накрытый стол по случаю дня рождения хозяина.

Его нет дома.

В ожидании томятся гости: Юрка Горяинов, завалившись на диван, перелистывает тетрадь. За письменным столом играют в шахматы Воробьев и Павлов. Справа - входная дверь.

Воробьев. А без ферзя играть нельзя.

Павлов. Попытаемся.

Горяинов. Ребята, хотите стихи почитаю? «Вот как сердце мое для тебя, и вот как ему ты люба! Дружба моя, правда моя, верность моя, люба моя, голуба!»

Павлов (настороженно). Это чьи стихи?

Горяинов. Сы Беляева.

Воробьев. Сережкины? Дразнят как-то эти стихи…

Горяинов. Да, здесь чувство. Это, собственно, конец. Начало мастер ищет.

Павлов. Не мешай, чтец-декламатор. (Воробьеву.) Шах.

Воробьев. Это тебя не спасет. А без ферзя играть нельзя.

Горяинов. Гениальная фраза! Это ты сам придумал?

Воробьев. Какая?

Горяинов. Да вот насчет ферзя. Котька, сдавайся.

Павлов. А куда мне торопиться?

Воробьев (забывшись). А без ферзя… (Искоса посмотрел на Горяинова.)

Горяинов. … играть нельзя. А посему… (Сбрасывает шахматы с доски.)

Павлов. Ну, вечно ты…