Глава 7

Полина Васильевна с грустью взглянула на вернувшегося домой Сережу.

- Ты сегодня раньше ушел с работы?- осторожно заметила она.

Сережка с безразличием кивнул.

- Но тебя могут уволить…

Сережа пожал плечами.

Его устроили помощником слесаря в технический отдел "Мосфильма", и, поначалу восприняв с энтузиазмом свой переход к новой взрослой жизни, Сережа был неприятно разочарован той рутиной и тем коллективом, в который его занесла судьба.

Он желал быть поближе к кинематографу, а заместо этого ему приходилось копаться в инструментах и выслушивать примитивные рассуждения неотесанных слесарей. Но ничего… скоро должны были начать снимать продолжение "Пропавшей экспедиции".

Еще в конце августа Дорман давал читать сценарий "Золотой речки", где ему была отведена немалая роль, и теперь Сережа с нетерпением ожидал новой работы.

- Но тебя могут уволить, - повторила Полина Васильевна более настойчиво.

- Ну и пусть.

Сережу поразила трагичная интонация, с которой была произнесена эта фраза.

Действительно, смешно было расстраиваться из-за потери того временного и бесперспективного, которое только омрачало его существование, рискуя затянуть в болото повседневности.

Он пережил известие о свадьбе Симоновой и Кайдановского, спокойно выслушал сплетни о Жениной беременности, и боль еще кровоточащей раны, с которой то и дело срывают формирующуюся корочку, достигла того состояния, когда привычная и родная, она уже воспринималась как нечто даже желанное, ибо возвеличивала и поднимала над обыденным.

Сережа чувствовал себя выше всего, что его окружало, выше глупой, временной работы, на которую его устроила мать, выше заработанных 60-ти рублей в месяц, которые тратились на папиросы и портвейн, выше привычной улицы, где распивался этот портвейн, и все, чем было занято его тело сильно разнилось с состоянием его души, и он с упоением ожидал новой встречи с Женей на съемках "Золотой речки" и новых страданий, и желание с достоинством пережить эти страдания и доказать Жене, что он способен на взрослую, безнадежную, самоотверженную и вечную любовь укрепилось в нем, ибо надежда, что когда-нибудь это будет оценено скрытой опухолью все же сидело в мозгу.

25