Ирина  Завадская ,
«Рыцарь в диком поле»

К слову, в Луганском драмтеатре я и сейчас играю Тараса. Спектакль до сих пор собирает аншлаги, скоро мы даже отправимся с ним на гастроли в Россию.

- Интересно, а часто ли у вас случались драматичные истории на съемках?

- Не без этого… Но, конечно, самое драматичное - это гибель моего сына, который играл главную роль в фильме «Дорога на Сечь». Лошадь неслась с кургана, попала в яму - ну можно ли это было предвидеть? Только на взлет пошел - и вот такая беда… А картина через год все же вышла на экраны…

- Простите меня за этот вопрос…

- Еще в советском кинематографе после гибели Жени Урбанского на съемках фильма «Директор» был издан приказ, запрещающий актерам сниматься в сценах, связанных с особым риском для жизни. Однако на артистов, имеющих специальную подготовку, этот приказ не распространялся… Сын брал пример с меня - я мастер спорта по самбо, легко управляюсь с лошадьми (кстати, у меня и сейчас есть личная лошадь), но все ведь предусмотреть невозможно… Например, во время съёмок комедии «Акселератка» нас всех спасло только чудо. Одну из сцен снимали в Сочи на серпантине: к моей машине (по сюжету, я водил ворованные автомобили) со стороны водителя прикрепили корзину, где разместились оператор, режиссер и ассистент. По сценарию, у меня за занавеской прятался мальчишка и там же валялись всякие предметы, которые этот мальчишка время от времени мне подсовывал. Доходит, значит, дело до папирос… По сюжету, я должен закурить, хотя незадолго до этого бросил. Словом, машина несется на полной скорости, ситуация нервная, и я чисто машинально затягиваюсь. И вдруг перед глазами все поплыло… К счастью, баранку удалось удержать, хотя в какой-то момент мы все были на полшага от гибели…