На следующий день ей выдали дешевенькое пальтишко и берет, сильно отдававшие хлоркой.

- Куда вы направитесь? Мы должны это знать, - спросил ее дежурный офицер.

Зоя покачала головой.

- Теперь это уже не ваше дело. Моей сестры нет в Москве, и я не знаю, захотят ли меня увидеть мои друзья. Но как бы то ни было, вас это не касается.

- Нам необходим более точный ответ. Неужели у вас нет ни одного верного друга, который был бы готов принять вас? - спросил офицер.

Подумав, Зоя ответила:

- Есть. Русланова, певица. Но я не знаю, что с ней сталось.

- Она здесь, в Москве. Уже давно на свободе, - улыбнулся офицер.

- У меня нет ни ее телефона, ни адреса.

Офицер протянул руку к телефону и набрал какой-то номер.

- У нас есть.

К телефону подошел сам генерал. Зоя ждала, затаив дыхание.

- В этом нет необходимости, товарищ генерал, - сказал офицер. - Мы ее привезем сами.

Он проводил ее до машины и открыл перед ней дверцу. Машина тронулась, и, едва не потеряв сознание от потрясения, Зоя увидела, как распахнулись ворота Лубянки и машина выехала из тюрьмы.

Ее ошеломила открывшаяся перед ней картина - деревья, автомобили, идущие по тротуарам люди. Зоя откинулась на спинку сиденья. Она свободна. Значит, это не очередной чудовищный трюк.

Шофер довел ее до дверей генеральской квартиры и нажал кнопку звонка. До нее донеслись торопливые шаги. Дверь распахнулась, перед ней предстала Русланова. Но не та Русланова, какую помнила Зоя по Владимирке. У этой Руслановой были красиво уложены волосы, плечи укутаны во что-то пушистое и теплое. По лицу ее катились слезы.