Сегодня в родной альма-матер имя его практически канонизировано: каждый первоклассник знает, что именно здесь учился главный российский олигарх, а всякого входящего внутрь на месте, где под девизом «Учиться, учиться и учиться» висел раньше лик Ленина, встречает парадный портрет Романа Аркадьевича. (Еще одна мемориальная табличка красуется у дверей его бывшего класса.) Стараниями Абрамовича в школе сделан ремонт, куплены мебель, компьютеры, разбит стадион. (Все ремонтные работы, как профессиональный строитель, лично курировал его дядя Абрам.)
Администрация собирается даже организовать мемориальный музей знаменитого своего выпускника. Непонятно, правда, как быть с экспонатами – учился-то он, как уже говорилось, неважно; с точки зрения педагогики – пример для подражания отвратный.
Неудивительно, что бывшие учителя отзываются теперь об Абрамовиче исключительно в превосходных тонах, с придыханием; щедрость воспитанника с лихвой компенсирует все его прошлые огрехи, а то, что казалось когда-то недостатком, подается теперь как несомненное достоинство.
Рассказы педагогов о мальчике Роме чем-то сродни ангелоподобной, кудрявой лениниане. Послушать их – уж такой Абрамович был дисциплинированный, вежливый и способный, что лучшего ученика во всей Москве не сыскать: не пил, не курил, не хулиганил, дурного слова от него никто не слышал. Хотя лично я очень сомневаюсь, что, не стань Абрамович миллиардером, учителя вообще припомнили бы его имя.
Такие люди стираются из памяти молниеносно: запоминаются лишь личности неординарные, яркие – не суть, отличники или хулиганы – а серые, ничем не примечательные, серединка на половинку, улетучиваются в момент: вроде, и не было их никогда.
«Если бы он не стал тем Абрамовичем, которого все теперь знают, никто бы о нем и не вспомнил, – соглашается его соученица, известная ныне эстрадная певица Наталья Штурм. – Лидером он не был: тихий, скромный мальчик, не примечательный ни одеждой, ни поведением, ни внешностью. Больше молчал и слушал; улыбался – у него была такая фирменная улыбочка».
156