Михаил Козаков «Крушение империи»

На балкон вышли два камер-лакея в красных, обтянувших фигуры камзолах. В руках каждого были метелки из перьев, а лица лакеев - с гладкими, голыми подбородками и пышными оттопыренными бакенбардами - удивительно схожи были с лицом всем известного по портретам председателя совета министров.

Камер-лакеи, глядя на толпу, вытирают перила и гуськом исчезают. Еще минута - и у стеклянных дверей показываются плечи и спины царедворцев: великие князья и свита.

Затем вновь это куда-то отхлынуло, и на балкон, шагнув на то же место, где только что стояли лакеи, вышел царь, сопровождаемый Александрой.

Их узнали. И вдруг толпа упала на колени, как огромный непроезжий лес, срезанный мгновенно под корень. С высоты балкона те, кто не упал, - тоже казались коленопреклоненными.

- Ур-ра-а! - полетели в воздух картузы, шляпы, фуражки.

- Боже, царя храни!

Толпа, склонив знамена, запела гимн. Царь, оглянувшись, протянул руку Александре и подвел ее поближе к перилам.

Где-то близко на флагштоке реет в синей выси огромный императорский штандарт. Светложелтый стяг с изображением орла играет с мягким июльским ветром.

С балкона площадь кажется покачивающейся, наплывающей палубой огромного корабля, а Александрова колонна - на фоне бегущих лиловых облаков - его вознесенной мачтой.

И - кто знает? - может быть, видит своевольная немка, владеющая этим всесильным русским офицером и его страной, может быть, видит она эту самую площадь по-иному, чем он, - так как хочет того истерически-ненавидящее сердце… Может быть, кажется ей, что раздавлена сейчас на этой площади - как в январе 1905 года - под тяжелым постаментом царственной колонны строптивая, непонятная и страшная в своей неразгаданности страна - Россия?..

- Спаси, господи, люди твоя… Не спасет он, нет!