Михаил Козаков «Крушение империи»

Но Николай, стоя спиной к площади, смотрел, улыбаясь, на императрицу. Она повернулась в полоборота к дверям, лиловые повелевающие губы снисходительно подергивались.

Она переступила порог, - царь отступил от перил и, оглянувшись на толпу, медленно, бочком пошел к двери.

И в это время толпа, вскочив на ноги, давя друг друга, стремительно передвигается вперед, словно желая удержать удалявшегося монарха.

- Ур-р-ра!

- Бо-о-же, царя храни…

Не помогает. Силуэты пропали где-то в глубине зала, кто-то, невидимый теперь, закрывает двери на балкон, и падают стремительно изнутри непроницаемые сторы.

Не то кричат, не то беззвучно хохочут разинутыми ртами с красных стен дворца лепные арабески. И только…

- …Поворачивай назад!

- Ну, ты - полицейская бляха!

- А-а? - Р-р-р… Картавый полицейский свисток.

- Мимо дворца закрыт ход, говорят тебе!

- А мне на Миллионную…

- Так мне пройти только, братцы!

- Господа… городовой, городовой! Держи-и!

- Кого?

- Часы и цепочку срезали…

- Вот-то дело - а? На сухом берегу рыбу ловят.

- Хо-хо-хо!..

- Знаменательный день! Исторический день!

- Вернем мы им Берлин или нашим останется?