Михаил Козаков «Крушение империи»

- А Озоль был, - врастяжку, задумчиво сказал Андрей Петрович, выслушав рассказ товарища.

- Про меня ничего не говорил? - полюбопытствовал Власов.

- Мы спросили, как же!.. Затерялся, - он про тебя говорит, - на улице. Видишь: затерялся!

- Дурак он собачий! - тихо выругался выборжец. - Вот я ему сегодня, коли будет, напомню.

- А ну-ну, - каким-то особым тоном сказал Андрей Петрович.

В пути они проходили мимо нескольких фабрик и заводов, и всюду в этот час у раскрытых ворот толпились рабочие, молчали фабричные корпуса, нигде не видно было заводской охраны. И, торопливо шагая мимо, Власов-каждый раз оживленно говорил товарищу:

- Наши… Наши тут. Стачку держат какой день, - а! Сегодня на демонстрацию ведут. А ты, брат, говоришь: «выборгские кренделя», - а!

На «Парвиайнен» пришли с небольшим опозданием. Митинг уже начался. В самой большой мастерской собралось около полуторы тысячи рабочих. Устроились где кто мог: на станках, на полуготовых изделиях, на стропилах - чуть ли не под самой крышей.

Выступать ни Власову, ни Андрею Петровичу не пришлось, да и не потребовалось: все говорившие звали к тому, о чем оба они думали, к чему вел призыв их большевистской организации.

Все слушавшие до единого поднялись с мест.

- Стачку не прекращать!

- На демонстрацию!

- Долой войну и правительство!

- Да здравствует революция, да здравствует свобода рабочих и крестьян!

- На восстание, товарищи!