Катя вновь рассмеялась, потянула Вадима за руку:

- Пошли, нахалы, пошли, здесь нельзя спать - дежурная ругаться будет.

- Она уже ругалась, - ответил Виктор. - Лейтенанта вызывала - мы провели с ним воспитательную беседу, и он удалился.

Наконец, Вадим тоже тяжело, с кряхтеньем и оханьем поднялся, потряс головой, сказал:

- Катька, дай выпить - башка трещит ужас как!

- Пошли, пошли, сейчас дам выпить… А это кто? Какой страшный! - Катя указала на бородатого громилу.

- Это наш… знаменитый поэт… бард… - с усмешкой сказал Вадим. - Его паршивые песенки распевает вся страна.

- И не менее знаменитый художник, - добавил Виктор. - Картинки его в Нью-Йорке висят, и в Париже, и в Лондоне, а он за это не получает ни шиша - на его денежки чиновники из министерства культуры хорошо живут… Потомственный, между прочим, дворянин, весьма древних кровей… так-то вот, матушка…

- Может твой портрет написать, - добавил Вадим, - если дашь похмелиться.

- Ну так будите же его! - весело проговорила Катя. Бородатый громила теперь не казался ей таким уж страшным.

- Дохлое дело… - Вадим судорожно икнул. - Его теперь из пушки не разбудишь.

- А где вы так набрались, интересно?

- Разве тебе интересно? - удивился Виктор. - У друзей набрались. У композитора, который музыку к фильму пишет…

- Послушали музыку, а потом ка-ак нажрались, - добавил Вадим. - Композитор мне не нравится - дохляк, свалился после второй бутылки. А его жена - хамка. Выпроводила нас и не дала забрать с собой недопитое, скупердяйка… Вить, как ты с ним работаешь? Разве может человек сочинить хорошую музыку, когда у него такая жена?

- Оставь моего композитора в покое, - прорычал Виктор и тоже потряс головой.