«Врачеватель. Олигархическая сказка»

Ребенок потянул Остроголова за рукав пижамы.

- Ну что ты все сидишь? Ложись уже.

Пал Палыч лег обратно на кровать, не зная, что ответить существу, которое, казалось, было мудрей его на целое столетие.

- К нам в детский дом, - невозмутимо продолжал звенеть бубенчик, - два раза приезжали монашки из монастыря. Они совсем-совсем другие. Они все очень скромные и тихо говорят. У них, папулечка, спокойные и добрые глаза. И видно, как ко всем они относятся с любовью. Я с ними…

Ребенок замолчал и, положив изящную по-детски, глазасто-белокурую головку на твердокаменную грудь Остроголова, мирно посапывал, еще не зная, что он станет делать, когда проснется в свете солнечных лучей, дающих жизнь всему живому на этой самой замечательной планете, которую придумал Бог.

Совсем уж не желая случайно потревожить так неожиданно ворвавшуюся в его жизнь любовь, Пал Палыч очень осторожно прикрыл ее лежавшим рядом пледом и замер, будто изваяние, боясь пошевелиться.

На небе был конец июля две тысячи четвертого от Рождества Христова. Нежно обняв уснувшего ребенка, Остроголов лежал в своей постели, и память пестрой лентой, словно на дискете, проматывала круг за кругом события прошедших месяцев, невольно заставляя пережить их снова…

 

Часов около двенадцати ночи ему позвонила Нина Сергеевна и попросила приехать к ней домой. Долго не раздумывая, оккупировав первую попавшуюся в его гараже машину, он помчался к Нине, ясно понимая, что случилось что-то серьезное хотя бы потому, что никогда раньше подобных просьб от нее не слышал.

Она открыла ему дверь и жестом пригласила пройти за ней на кухню. Очень уютная на первый взгляд кухня оказалась большой и просторной: места для общения было предостаточно.

178

Система Orphus

«Врачеватель. Олигархическая сказка»