- Не по телефону. Всему свое время. А пока есть тема поважнее. Когда у нас свадьба? - обратился Пал Палыч к Жене с неожиданным вопросом.

- Чья?.. Моя?.. - явно не ожидая такого поворота в разговоре, Женя, как могло показаться, даже немного растерялась.

- Ну не моя же.

- В июне. А что, Пал Палыч?

- Так это ж замечательно. Надеюсь, не забыла, что я свидетель с твоей стороны? Постой. Или я должен быть свидетелем со стороны жениха? Ну, не столь важно. Разберемся.

- Ну, надо же… А вы, сударь, об этом помните.

- Конечно, помню, сударыня. Свадьбу-то мы отгуляем. И отгуляем ее на славу. Только ведь вот я о чем, Женечка, подумал: лето, июнь… Ну какого черта мы будем потеть в каком-то дурацком ресторане? Накроем столы прямо здесь, на участке. Места столько, что дивизию разместить можно. Посидим от души, попоем. Я тебе такого гармониста приведу - закачаешься. Ну, как тебе моя идейка?

- Я… - она с трудом сдерживала слезы. - Я, сударь, счастлива.

- Ну, вот и договорились. Как жениха зовут?

- Павел.

- Так тем более! Уверен, что он не будет против. Такая девушка, как ты, за плохого человека замуж не пойдет. Ведь так? Только у меня к нему одна просьба: если он не знает слов песни про малиновый звон, то к свадьбе пусть обязательно выучит. Хорошо?

- Хорошо, Пал Палыч, я скажу ему.

Обсудив и эту проблему, две трети с аппетитом продолжили трапезу.

- Знаешь, Палыч, - нарушил возникшее молчание Григорий, - я почему-то всегда тебя уважал. Да же когда ты был совсем другим человеком. Не знаю, почему.

- А я тебе отвечу, - сказал Пал Палыч. - Не думаю, что я так сильно изменился. Просто в каждом из нас сидит Петрович. Но в каждом из нас есть и Филарет.

- Это, извини, кто такие?

- Это, Гриша, как ни крути, часть моей души. Да и твоей тоже.