- Ну допустим, - Нина Сергеевна взяла сигарету, но снова ее отложила, - нам, дурам, далеко до понимания высоких материй и параллельных миров, но что вы конкретно в этой ситуации посоветуете нам делать? Девочка-то, помимо нас и нашего желания, уже как свершившийся факт, с нами. И, как выясняется, прочно засела в одном из нас. Что посоветуете, если вы, действительно ему друг?

- Я ради этого и приехала. Главное, девочки, забыть на время о ее существовании. Так будет лучше прежде всего для Паши. Уверяю вас, скоро все должно само собой разрешиться. Потерпите немного. Ждать осталось недолго. Думаю, всего два месяца… Рада была вас видеть, но, простите, мне пора, - она поднялась со стула и, поравнявшись с Евгенией Андреевной, положила руку ей на плечо. - Вы абсолютно правы, Женя: он вас любит и очень мучается. Мучает ся, что не имеет возможности видеться с вами вне работы. Прощайте, девочки, - баронесса, как всегда, исчезла так же непонятно, как и появилась.

Тупо глядя друг на друга, женщины молчали, не в состоянии произнести ни слова.

- Вот и поговорили, - первой нарушила молчание Нина Сергеевна, закуривая сигарету. - Ну, что скажешь?

- Скажу, что она абсолютно права, и я верю каждому ее слову. Она не играет, я чувствую.

- Да? А что у нас через два месяца?

- Она должна родить.

Сев в машину, баронесса хотела завести двигатель, но резко отдернула руку от замка зажигания. Глядя перед собой в лобовое стекло, в сердцах процедила сквозь зубы:

- Твою мать!

Затем она медленно повернула голову в сторону мужчины, сидевшего на пассажирском сидении ее машины. Мужчины средних лет и средних параметров упитанности.

- Ну, и какого черта? - она пристально посмотрела в глаза Херувимову Ч.П., не скрывая явного раздражения.

- Прокатимся, Шумахер? - мило улыбался Петрович.

- В метро прокатишься. Для тебя, ненаглядный, более привычная среда. Вылезай.