- Что вы, голубушка! Упаси Боже! - Фома Фомич даже отпрянул на пару шагов. - К деньгам касательства не имею. Вон в углу кубышка в форме свиньи, туда, будьте любезны.

Понимающе кивнув головой, она опустила деньги в копилку.

- Феликс, - врачеватель немного повысил голос, - проводи даму. А вы, голубушка, - с серьезным видом обратился он к ней, - не затягивайте с повторным обследованием. В ваших же, мадам, интересах.

Уже в прихожей, не без помощи Феликса надев пальто, Эльвира Тарасовна с нескрываемой досадой, не стесняясь, оглядела его с головы до ног:

- Эх, Феликс ты, Феликс!.. - вздохнула она. -Как жаль, что Фома Фомич, похоже, всегда и во всем прав.

- Он гений. Его надо беречь. До свидания, - бесстрастно ответила Эльвире «не того поля ягода».

Когда за госпожой Касперчак закрылась входная дверь, в прихожей появился врачеватель:

- Феликс, позвони Петру и в жесткой форме напомни ему, что пятьдесят процентов мои.

- Будет исполнено, шеф, - от резкого, режущего ухо фальцета прихожая, казалось, содрогнулась.

- Феликс, - Фома Фомич немного поморщился, - умоляю, не баси! Здесь все свои.

Чуть раскосыми, карими блестящими глазами, настежь распахнутыми от негодования, Женя простреливала по периметру подвальное помещение флигеля, куда вихрем или, что еще хлеще, стремительным болидом влетела секунду назад.

- Зямкин, мать твою! Ты муж или где? - было заметно, что неплохо прижившийся загар с острова Маврикий за время хмурой московской осени не успел до конца сойти с ее лица. В своем праведном гневе она была похожа на очаровательную креолку.

- А что, собственно, Женя, случилось? - невозмутимо спросил Федор, интеллигентно поправив средним пальцем очки на переносице.