Эпизод десятый «До чего же широка страна моя родная»

Очнулся я по той причине, что кто-то нежно гладил ладонью мое лицо. Поначалу это были только невероятно приятные ощущения, а потом, открыв глаза, увидел Людмилу Георгиевну и понял, что это была ее рука. Люда смотрела на меня и улыбалась:

- Ну что мне с тобой делать, с таким эмоциональным? Скажи, мы когда-нибудь научимся беречь собственное здоровье? Почему ты не послушался Карпа Тимофеевича? Сдались тебе эти красные-зеленые, золотопогонные, серо-буро-малиновые в крапинку. Как ребенок, честное слово.

- Просыпаемся, барин, - услышал я голос Ха-рона. - Считай, приехали.

Я поднялся и, свесив с телеги ноги, принялся усердно тереть ладонями физиономию. Спать мне уже не хотелось, но я с нарастающим остервенением продолжал, будто пемзой, драть лоб, уши, щеки, нос, пока та же рука, что гладила мое лицо, когда еще я пребывал в забытьи, не коснулась моей, вернув меня тем самым в прежнее, привычное нормальное состояние.

- Да-да, Люда, спасибо, - сказал я, внимательно посмотрев в ее большие и красивые глаза. - Я, в общем-то, в порядке… А буденновцев-то куда подевали? - попытался затем сострить, неорганично скривив натянутую улыбку.

Возможно, обрадованная моим быстрым возвращением в состояние, близкое к адекватному восприятию действительности, вдова ответила мне песенкой, задорно ее промурлыкав:

- «…и бесплатно отряд поскакал на врага…» Растворились и рассыпались. Карп Тимофеевич отправил их обратно за бугор. Не переживай.

А я, признаюсь вам, если и переживал, то не особо. Можете считать меня бездушным, грубым, неспособным чувствовать тончайшие материи, но, похоже, после красных я наконец-то выспался, о чем и сообщил Людмиле Георгиевне. Улыбнувшись, она одобрительно кивнула головой, сказав мне фразу, от которой мои брови медленно, но верно поползли на лоб:

- Ну, еще бы! Часа четыре такого храпака задавал, что уши отваливались. А еще считаем себя интеллигентными людьми.

«Боже праведный, до чего же велика Россия. Когда же мы, наконец, поладим с нашими бескрайними просторами?» - подумал я, после чего предпринял робкую попытку извиниться перед присутствующими за неинтеллигентное поведение во сне. Меня немедленно и по-доброму простили. Так немудрено. Знаю по себе: когда столичная штучка попадает в провинцию, то непроизвольно в ее сознании случаются довольно странные метаморфозы. Ей, в частности, очень хочется стать добрее, отзывчивее и участливее к людям. «Во как, мил человек», - сказала бы беззубая старушка из деревни Батуриха, что недалеко от районного центра Максатиха.