«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»

Фаддей Авдеич медленно и с грозным видом, как это делал он и прежде, поднялся с лавки и насколько мог растопырил свои свинячьи глазенки, при этом раздувая ноздри во всю допустимую ширь и сопя, как паровоз, мчащийся на всех парах по рельсам в никуда. Затем хозяин заведения скрипнул, словно десятилетиями не смазывавшаяся калитка, и, будто отверженный любовник из фильмов немного кино, трагедийно схватился за сердце. Успев зычным басом прогорланить на всю якиторию: «Люди добрые! Грабят!», - с невероятным грохотом рухнул под стол, задев его край своей тупой чугунно-кучерявой башкой, отчего недоеденные угри вновь испытали ни с чем не сравнимое блаженство полета.

Пока, вихрями вея враждебными и брызгая крупной слезой всенародного горя, расстолбеневшая Эльвира Тарасовна, как резиновый мячик подскочив со своего места и обрушившись на меня со злобной бранью, далекой от нормативной лексики, пыталась достать из-под стола неподъемную тушу Фаддей Авдеича, я твердым движением руки невозмутимо разлил самогон в два берестяных стопоря, и мы со вдовушкой не чокаясь выпили. Правда, Людмила Георгиевна по-прежнему хранила молчание, не совершая при этом никаких лишних движений.

- Помогите! Он его убил! Изничтожьте этого недоноска! - откуда-то с Кавказского хребта, как в случае с Плутархом Диогеновичем, отдаленным эхом доносилось до моего не то слуха, не то сознания. Да, я еще помню: это действительно истошно орала Эльвира Тарасовна.

«Пожалела бы ты себя, дура. Только отошла, и снова такой невероятный стресс. Ведь опять остолбенеешь или, того хуже, растечешься, как дерьмо на сковородке» - в таком вот неприличном и уж совсем непривлекательном ключе протекала моя трезвая мысль, которая, однако, все же помнила о хрупком здоровье грязно оскорблявшей меня базарной бабы или, попросту, по-русски, скандалистки. Не умеющей, как выяснилось, вести себя в приличном обществе. И кто бы мне там что ни говорил, я не самый злой и не самый плохой человек на этом свете. Да, но мне-то, собственно, по-моему, никто никогда такого и не говорил. Кстати.

Не знаю, как там моя очаровательная спутница, но я второй стопарь влил в себя с невероятным наслаждением, после чего с неменьшим кайфом закурил, невзирая на запрет Фаддей Авдеича, предварительно достав из нагрудного кармана ветровки сигареты и зажигалку. Ведь, согласитесь, не достав их, я бы не закурил. Логика.

107

Система Orphus

«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»