«Так, куда же мне направиться? - с охватившим меня любопытством и по-прежнему непокидаемым ощущением душевного восторга задал я себе на тот момент, казалось, нешуточный вопрос. - Надо же, наконец, осмотреться. С дорогой вроде все понятно, а вот с деревней вообще не ясно ничего. Так что же мы предпримем, Грибничок? Куда пойдем сперва: направо или все-таки налево?» - с веселостью, присущей абсолютному идиоту, мучился я дилеммой касательно своего дальнейшего передвижения, при этом все же ни на секунду не забывая вдыхать ароматы разноцветья необозримого поля, да и просто наслаждаясь летом и тем, что я к этому лету причастен, что являюсь неотъемлемой частицей этой чарующей своим благоуханием нетерпимой к холоду поры.

«Благодарю тебя, Господи, что Ты всем нам, живущим на этой земле, дал равные возможности видеть эту неповторимую красоту, слышать эту великую гармонию звуков, вдыхать чистую, яркую гогеновскую, палитру запахов!.. Да-да, именно гогеновскую - снова обратился я к Создателю, но теперь уже, правда, мысленно, а затем вдруг ненароком вспомнил, как, похмеляясь, после второй рюмки несказанно возрадовался от осознания, что мой капризный нос, наконец-то, снова задышал. - Да, Господи, теперь я понял окончательно: счастье - оно в мелочах!»

Не знаю почему, но я сначала предпочел весело и беззаботно шарахнуться вправо и, обойдя якиторию, вышел на длинную деревенскую улицу, уходившую вверх по косогору и кончавшуюся там, где начинался лес. Примерно метрах в трехстах, а то и больше.

«Ну хорошо. Здесь, вижу, улица, а что у нас тогда с другой стороны?» Я еще толком не успел об этом подумать, а ноги уже несли меня вдоль фасада русско-японской избы в обратном направлении. Обогнув угол якитории теперь уже с противоположной стороны, очутился на такой же деревенской улице, в общем-то, ничем не отличавшейся от первой. Эти две улицы казались не просто похожими друг на друга, они, скорее, были практически идентичны, как составляющие какого-нибудь спланированного архитектурного ансамбля. Однако при этом я не стал бы утверждать, что отдельно взятый двор в точности копировал соседний. Нет. Даже напротив, каждый имел свою, какую-то характерную, подчеркнутую индивидуальность.

Обе линии домов, также уходивших вверх по косогору и упиравшихся в густой непроходимый лес, разделяла дорога. Только теперь уже обычная грунтовая деревенская дорога без единого намека на то, что здесь когда-либо лежал асфальт. Цивилизацией не пахло и в помине. Создавалось впечатление, что время здесь остановилось примерно где-то на второй половине девятнадцатого века и дальше двигаться не стало, решив, что хватит, иначе могут наступить для гомосапиенсов неотвратимые последствия, причиной которых явится прогресс, порабощающий сознание этих самых хоть и мыслящих, но во многом все же неразумных организмов.