Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
В мрачном взгляде Баулина Саша почувствовал предостережение. Но этот взгляд только подхлестнул его. От чего предостерегает? Снова исключат? Руки коротки! Обожглись, а хотят выглядеть победителями. Это, мол, не Сольц тебя простил, это партия тебя простила. А мы и есть партия, значит, мы тебя простили… Нет, дорогие, вы еще не партия!
Лозгачев с насмешливым любопытством смотрел на него.
- Думаешь, Криворучко восстановят?
- Меня восстановили.
- Ты другое, ты совершил ошибку, а Криворучко матерый…
- Его когда-то исключили за политические ошибки и то восстановили, а уж за общежития…
- Что-то новое, - опускаясь в кресло и пристально глядя на Сашу, произнес Баулин, - раньше ты так не говорил.
- Раньше меня не спрашивали, а теперь спрашиваете.
- Раньше ты открещивался от Криворучко, - продолжал Баулин. - «Не знаю, не знаком, двух слов не говорил».
- И сейчас повторяю: не знаю, не знаком, двух слов не говорил.
- Так ли? - зловеще переспросил Баулин.
- Ты не прав, Панкратов, - наставительно проговорил Лозгачев, - партия должна очищать свои ряды…
Саша перебил его:
- От карьеристов прежде всего.
- Кого ты имеешь в виду? - нахмурился Лозгачев.
- Карьеристов вообще, никого конкретно.
- Нет, извини, - Лозгачев покачал головой, - партия очищает свои ряды от идейно-неустойчивых, политически враждебных элементов, а ты говоришь: надо в первую очередь от карьеристов. Надо, бесспорно. Но почему такое противопоставление?
Сашу раздражал ровный фальшивый голос Лозгачева, его холодное лицо, тупая ограниченность его вызубренных формулировок.
