Анатолий Рыбаков «Кортик»

- Так вот. Никитский служил там же, на линкоре, мичманом. Негодяй был, конечно, первой статьи, но это к делу не относится. Перед тем как тому взрыву произойти… минуты так за три, Никитский застрелил одного офицера. Я один это видел. Больше никто. Офицер этот только к нам прибыл, я и фамилии его не знаю… Я как раз находился возле его каюты. Зачем находился, про это долго рассказывать - у меня с Никитским свои счеты были. Стою, значит, возле каюты, слышу - спорят. Никитский того офицера Владимиром называет… Вдруг бац - выстрел!.. Я в каюту. Офицер на полу лежит, а Никитский кортик этот самый из чемодана вытаскивает. Увидел меня - выстрелил… Мимо. Он - за кортик. Сцепились мы. Вдруг - трах! - взрыв, за ним другой, и пошло… Очнулся я на палубе. Кругом - дымище, грохот, все рушится, а в руках держу кортик. Ножны, значит, у Никитского остались. И сам он пропал.

Полевой помолчал, потом продолжал:

- Провалялся я в госпитале, а тут революция, гражданская война. Смотрю - объявился Никитский главарем банды. Ну, вот и встретились мы. Услышал, видно, по Ревску мою фамилию и пронюхал, что это я. И налетел - старые счеты свести. На такой риск пошел. Видно, кортик ему и теперь зачем-то нужен. Только не получить ему: что врагу на пользу, то нам во вред. А кончится война, разберемся, что к чему.

Полевой опять помолчал и задумчиво, как бы самому себе, произнес:

- Есть человек один, здешний, ревский, у Никитского в денщиках служил. Думал, найду я его здесь… да нет… скрылся. - Полевой встал. - Заговорился я с тобой! Мамаше передай, чтобы собиралась. Дня через два выступим. Ну, прощевай!

Он подержал маленькую Мишину руку в своей большой, подмигнул ему и ушел.