Анатолий Рыбаков «Кортик»
Мальчики вопросительно уставились на Агриппину Тихоновну. Она сердито тряхнула скатертью и сказала:
- И какие у тебя с ним дела? Ведь сколько раз говорила: не водись с этим Борькой, не доведет он тебя до добра.
- А зачем он врет? Раз из Ревска, так и скажи: из Ревска. Зачем врать?
- Он-то, может, и не был в Ревске, - сказала Агриппина Тихоновна.
- Я и не говорю, что был, но ведь папаша-то его из Ревска. Зачем же врать?
- А он, может, и не знает про отца-то.
- Да ведь сам Филин тут же сидел. Смеется и говорит: «Мы, говорит, коренные москвичи, пролетарии…»
- Это они-то пролетарии? - не выдержала наконец Агриппина Тихоновна. - Да его-то, Филина, отец стражником, жандармом в Ревске служил, а он, вишь, теперь как: под рабочего подделывается! Пролетарии…
- Это кто же, сам Филин жандармом был? - спросил Миша.
- Не сам он, а отец его. Ну, да яблоко от яблони недалеко падает.
Агриппина Тихоновна свернула скатерть и вышла из комнаты.
- Видали? - Генка подмигнул ей вслед. - А вы говорили. Все сказала! Я свою тетку знаю. Теперь все ясно. Филин тот самый. Значит, и Никитский здесь, и ножны. Чувствую, чувствую, что клад близко!
- Не совсем ясно, - возразил Слава. - Ведь ты сам говорил, что в Ревске полно Филиных. Может быть, это другой Филин.
- Ну да! - мотнул головой Генка. - Жандармское отродье. Факт, тот самый…
- Ладно, - весело сказал Миша, - может быть, не тот, а может быть, и тот. Во всяком случае, он из Ревска. Теперь узнаем, служил он на линкоре «Императрица Мария» или не служил.
- Как мы это узнаем? - спросил Генка.
- Проще простого. Неужели у Борьки-Жилы не выведаем?