Анатолий Рыбаков «Страх»
Он был доволен. Задуманный план пока выполнялся, если даже сорвется, то в этом письме Рейнгольда содержится многое такое, чего из него никак не могли выбить: осуждение своих прошлых взглядов, признание в прямой и близкой связи с Сокольниковым и знакомстве с Каменевым. А это уже само по себе давало кое-что для начала.
Ночью Шарок вызвал Рейнгольда.
Шарок излучал довольство, радость, даже ликование.
- Поздравляю вас, Исаак Исаевич, товарищ Ежов прочитал ваше письмо.
Он следил за реакцией Рейнгольда. Тот, однако, был невозмутим. Умеет держать себя в руках.
- Так вот, - продолжал Шарок, - руководство наркомата доложило ваше письмо секретарю ЦК товарищу Ежову. Товарищ Ежов согласен отдать распоряжение об отмене приговора.
Он по-прежнему не спускал глаз с Рейнгольда, но у того на лице не дрогнул ни один мускул.
- Товарищ Ежов согласен отдать распоряжение об отмене приговора, - повторил Шарок, - но при одном условии - вы должны помочь следствию разгромить троцкистско-зиновьевскую банду. В какой форме помочь - это вопрос техники, об этом мы с вами договоримся, но вы должны помочь, таково условие товарища Ежова. Примете - приговор будет отменен, отклоните - приговор будет немедленно приведен в исполнение.
Рейнгольд молчал, думал, потом неожиданно твердым, прежним своим голосом сказал:
- Хорошо. Я согласен. Но у меня тоже есть одно непременное условие: товарищ Ежов или кто-либо из членов Политбюро от имени Центрального Комитета скажет мне, что я ни в чем не виновен, но высшие интересы партии требуют от меня тех показаний, на которых вы настаиваете.
Шарок откинулся на спинку стула, с деланным изумлением посмотрел на Рейнгольда.
- Вы считаете себя вправе ставить условия Центральному Комитету партии?
- Считаю.
