Анатолий Рыбаков   «Страх»

16

Надо брать себя в руки. Нехорошо так долго не навещать Софью Александровну, бросить ее - бесчеловечно, недостойно, жестоко. И винить бесполезно: ничего уже не исправишь. Наверняка она тоже мучается, казнится из-за того, что рассказала Саше о Косте. Узнай Варя, что Саша был женат, ну и что, было да сплыло. Но Саша отнесся ко всему иначе. Если любил ее, не может простить предательства, известие о Косте оглушило его. А если не любил, то - при его собственных мытарствах слушать про муженька-шулера, вникать в эту уголовщину - неинтересно, противно, потому и отверг ее предложение приехать к нему. Такой вариант Варя не исключала.

- А вот и я, - начала она прямо с порога, - работу закончила, к вам явилась.

- Варюшенька, милая, - встрепенулась Софья Александровна, искренняя радость прозвучала в ее голосе.

- Расскажите, как вы живете?

- Скриплю, Варенька, потихоньку. Ты со службы?

- Да, а что?

- Хотела предложить тебе тарелку грибного супа.

- Не откажусь.

Первая встреча после десятидневного перерыва прошла нормально. О Саше Софья Александровна не говорила, не хотела бередить рану.

- Завтра придешь?

- Обязательно.

Михаила Юрьевича Варя давно не видела, не заставала дома. Даже пошутила как-то: «Может, у нашего Михаила Юрьевича роман?»

- Тем более что приходит иногда под утро, - улыбнулась Софья Александровна, - мы даже дверь не берем на цепочку. Но разочарую тебя: это связано с работой, с переписью населения.

Правильно, у нее совсем из головы вылетело, что в январе провели всесоюзную перепись населения.