Анатолий Рыбаков   «Страх»

У Шпигельгласа было каменное выражение лица. Своим ровным спокойным голосом он проговорил:

- В прошлый раз вы сообщили, что Гитлер одобрил операцию, даже пошутил: «Это будет наш рождественский подарок Сталину».

- Мой доклад опирался на абсолютно достоверные источники, - возразил Скоблин. - Если даже Гитлер сам прикажет Канарису передать документы, то должен объяснить зачем. Если не объяснит, значит, не доверяет. Канарису останется только подать в отставку. Поэтому Гесс и Гейдрих не вводили Гитлера в детали, он даже не знает, в каком архиве хранятся эти документы.

- Какой же выход? - спросил Шпигельглас.

- Выход нашел Борман, политический советник фюрера.

- Мне не надо объяснять, кто такой Борман.

Впервые на памяти Шарока Шпигельглас не сумел сдержать раздражения.

- Вы меня перебили, - холодно парировал Скоблин. - По совету Бормана Гейдрих направил ночью в архив два отряда полицейских. С помощью специалистов по взлому они нашли и забрали материалы и ко всему еще устроили пожар, чтобы замести следы. Материалы теперь у Беренса и Найуйокса, они работают с опытным гравировщиком. Через неделю документы будут готовы, но только на Тухачевского.

- А остальные?

- Якир, Уборевич и Корк бывали в Германии реже Тухачевского и не подписывали документы двадцатых годов. Исходных данных на них очень мало. Изготовление этих материалов соответственно потребует времени.

- Мне нужны документы на всех, - жестко проговорил Шпигельглас, - неделю я готов ждать, не более.

- Вы говорите со мной так, будто я их готовлю.

- Я знаю, кто готовит, - возразил Шпигельглас, - но я помню, кто обещал мне их дать в феврале, потом в марте, теперь, как говорят поэты, на дворе апрель.

- Я объяснил причины задержки.