Лицо Слуцкого было черного цвета. Говорили - не знаю, насколько это соответствовало действительности, - что Слуцкий позвонил Ивановым. Вячеслав Всеволодович (Кома, как звали его дома) повесил трубку, не пожелав с ним разговаривать. Я предложила чаю, чего-нибудь перекусить. Слуцкий отрицательно покачал головой. Сидел на стуле, свесив руки между колен, и было неясно, понял он мой вопрос или нет. Чтобы не мешать им, я вышла из комнаты. Женя говорил с ним долго и доброжелательно, но и у него не было уверенности, что Слуцкий его слышал. И слушал. Он был в шоке.

Осень 1958 года тем и была знаменита - исключением Пастернака из Союза писателей.

Через полтора года, второго июня, собрались мы утром на его похороны в Переделкино. В такси не уместились: нас было пятеро - Лена Николаевская, Ира Снегова, Майя Левидова, Женя и я. Поехали на Киевский вокзал, что было Даже хорошо: увидели на стенах листовки, написанные от руки, - до какой станции ехать на похороны Пастернака и как найти его дачу. Скорее всего, их писали студенты, выражая тем самым любовь к поэту и афронт режиму. Похороны Пастернака описывались много раз. Возле калитки толпятся иностранные корреспонденты. В лицо каждого входящего направляется объектив кинокамеры. С дачи доносится музыка: Мария Вениаминовна Юдина сменила Рихтера. А Юдину сменит Волконский. Это рассказывает Жене человек, вышедший из дома. Две светловолосые женщины заглядывают через окно в комнату, видимо, там стоит гроб с телом.

- Ольга Ивинская и ее дочь, - переговариваются рядом какие-то незнакомые люди.

- А вон Межиров. А вон Эдик Бабаев, - говорит Женя.

На кладбище, я помню, кто-то из толпы читал «Гамлета», «Август». Мы постояли, помолчали, дошли до станции и уехали в Москву.

Из институтских товарищей ближе всех Жене были Володя Соколов и Костя Ваншенкин (критика обычно связывала их одной веревкой: Ваншенкин - Винокуров). Ваншенкин и его жена, прозаик Инна Гофф, редко бывали у нас дома, но три Костиных звонка врезалось мне в память.

- Женя, - говорит Костя, - к нам в магазин завезли финские кухни. Белые. С крутящимися полками. Мы себе купили. Устоять невозможно.

- Белые финские кухни с крутящимися полками, - повторяет мне Женя.

- Спроси, сколько стоит. Выясняется, что у нас не хватает денег.

- Мы вам одолжим, - говорит Костя, - отдадите, когда сможете. Но выезжайте сразу. Мы с Инной будем в магазине и выпишем вам чек, а то их расхватывают.