«Счастлива ты, Таня!»

Он (Рыбаков) ко мне пришел, как еж, весь в иголках. Его интересовал поначалу разговор не по существу, а где он может дать отпор, продемонстрировать, что над ним никто не хозяин, он - свободный человек, а туг какой-то партийный функционер, какие тут разговоры о литературе. Я все это видел, содержание хорошо понимал, меня даже это все забавляло, эта игра. Короче говоря, в первой половине он возражал, что бы я ни сказал, это был как бы стиль его поведения, задуманный, идущий от его убеждений, но потом разговор наладился, и вместо запланированного получаса мы проговорили с ним более трех часов. Были затронуты проблемы репрессий, сталинщины, судьбы поколений, метания поколений, аресты».

 

…Сижу в машине, читать нечего, время тянется медленно, начинаю перебирать в памяти события последних двух недель. Вот Евтушенко прибегает поздно вечером. Сидим втроем, он рассказывает нам содержание фильма Абуладзе «Покаяние». «В одном месте,- говорит, - я даже заплакал». Шеварднадзе, по его словам, еще будучи в Грузии, разрешил пустить фильм на экраны, но попросил добавить к нему преамбулу - мол, те времена уже кончились навсегда. Но пока все это делалось, фильм неожиданно появился на видеокассетах. И тогда его запретили.

- А что ты знаешь о Чернобыле? - спрашивает Толя.

- Ничего толком…

Юля Хрущева, у которой мать, как читатель, возможно, помнит, живет в Киеве, рассказывает: о катастрофе сообщили только 9 мая, Щербицкий - член Политбюро, первый секретарь ЦК партии Украины, даже не выступил. И 1 мая люди, не подозревавшие о том, как вредна радиоактивная пыль, как всегда, вышли на демонстрацию, многие захватили с собой детей.

- Преступление, - говорит Толя, - Щербицкий - преступник.

Меня предостерегают: на рынки сейчас ездить опасно - там перепродают мясо, привезенное с Украины, не прошедшее проверки.

Как же мне быть?! 16 мая прилетают в Москву Такеры, чем же их угощать? Решаю: поеду на Сретенку, в магазин «Лесная быль», куплю брусничное варенье, куропаток (90 копеек штука), обжарю их, потушу в сметане и сливках. Женя, как бывшая москвичка, такой обед оценит.

18 мая забираю Такеров из гостиницы на Ленинском проспекте и везу к нам в Переделкино.

Толя нас встречает на улице. Они обнялись, расцеловались, и Рыбаков сразу повел их в свой кабинет, хотел показать иностранные издания «Тяжелого песка». Попили кофе, следущее в моих планах - отвезти наших гостей на могилу Пастернака, о чем они просили по дороге.

- Пешком туда идти час, час пятнадцать - в один конец, не устанете ли? - спрашиваю. - Или поедем на машине?

184

Система Orphus

«Счастлива ты, Таня!»