Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Отец служил капитаном парохода в Волжской военной флотилии, базирующейся на Горький и обслуживающей Сталинград.

Осенью 1942 года его пароход несколько раз приходил в порт. Иван Васильевич звонил в госпиталь, и Катя приезжала к нему.

Отец еще больше осунулся, но в форменной одежде, с суровым, чеканным лицом походил на того солдата, каким смутно вставал он в Катиной памяти. Она прижималась к нему, целовала в худую, морщинистую, тщательно выбритую щеку, ощущая смешанный запах мокрого шинельного сукна и махорки, так хорошо знакомый ей по госпиталю.

- Ну, ну, - говорил он, неловким движением трогая ее волосы, - ладно, ладно! Как живете-то? Что мать?

- Все хорошо, живем хорошо, мама работает, Виктор здоров, - отвечала Катя.

- Кирилл-то пишет?

- Пишет, все хорошо, - говорила она, хотя от Кирилла уже давно не было писем.

Катя заглядывала отцу в глаза и спрашивала про Сталинград:

- Папа, как там, страшно?

- Так ведь плаваем, живы.

- Да, да, конечно, - торопливо говорила она. - Здесь такие ужасы рассказывают.

- Чего ж, война, - коротко отвечал он.

Ей хотелось быть с отцом бодрой, уверенной, но не получалось - так хорошо чувствовать себя слабой, беззащитной, когда рядом сильная отцовская рука.

Он кивал на сверток, лежащий на столике каюты.

- Возьми вот, матери передай.

Это были скромные остатки его пайка - консервы, хлеб, сахар.

- Мне все равно ни к чему. Пропадет, засохнет.