Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

- Ничего, спасибо. Как вы?

- Тоже ничего.

Они вышли на вновь строящуюся набережную Оки. Солнце еще грело, но с реки уже дул прохладный ветер. Багровые, оранжевые листья осин перевешивались через заборы, мешаясь с желтыми листьями берез и лип. Нити паутины плыли в воздухе, сверкая и переливаясь на солнце, повисая на металлических опорах кранов. Два художника, оба старенькие, в соломенных шляпах и теплых пальто, сидели на берегу на маленьких раскладных стульях и рисовали.

- Что новенького, Сергей Игнатьевич? - спросила Катя. - Рассказывайте.

- О чем рассказывать? - печально проговорил Сутырин. - Дела все старые.

- Я слыхала, у вашей бывшей жены неприятности. - Катя поглядела на грустное лицо Сутырина. Про таких, бывало, бабушка говорила: «Его только ленивый не обидит».

- Да. Растрата.

- У вас оформлен развод?

- Нет еще.

- Она не согласна?

- Так как-то. Не говорили толком.

- Не хотелось возиться?

- И это было.

- Процедура неприятная, - согласилась Катя, - но если уж ее все равно не миновать, то чем скорее, тем лучше.

- Слабость наша, - усмехнулся Сутырин, глядя в сторону. Катя старалась не упустить нить, которая должна привести их к разговору о Дусе.

- Такая слабость потом оборачивается против нас самих.

- Всего не предугадаешь, так вот получается. - Сутырин остановился, виновато улыбнулся. - Дальше не пойду. Надо на судно возвращаться.