Жюль (укоризненно). Я не торговал… Я передавал книги из рук в руки. Люди в благодарность кормили меня… А если немцы не поверят Муське? Если они придут за стихами к тебе? Давай побережем тебя и песни борьбы…

Лямзин. Я понял.

Они молча посидели несколько секунд, затем Лямзин порылся и достал из матраца потрепанную записную книжку.

Маленькими-маленькими буквочками я написал свои большие волнения. Я рву эту книжку на равные доли.

Неслышно вошел номер 26999 - Енакиев. Замер у дверей.

Вам, Жюль. Тебе, Курт-Куртище.

Он на мгновение остановил свой взгляд на половине записной книжки.

«Вот как сердце мое для тебя, и вот как ему ты, люба, дружба моя, правда моя, верность моя, люба моя, голуба…» (Улыбнулся, вздохнул.) Нина-малина!

Отдал стихи Курту.

А теперь спать.

Енакиев пошел по проходу.

Лямзин. «Огонь на себя».

Они остановились друг против друга - Лямзин и Енакиев.

Лямзин (тихо и резко). Я предлагаю что-нибудь спеть… дуэтом.

Енакиев (помолчав). Начинайте.

Лямзин (тихо и яростно поет шепотом, глядя в глаза Енакиеву).

«Вставай, проклятьем заклеймённый».

Жюль соскакивает с нар и становится рядом с Лямзиным.

Жюль. Трио!