Василь Быков «Третья ракета»

Глава 13

В укрытие заглядывает Лешка. На его голове каска.

- Так сколько же мы тут высидим? Пока в плен не возьмут, что ли? - говорит он злым голосом.

Бой переместился за деревню и теперь гремит там тысячью далеких громов. Где-то над дорогой, вылетая из-за холмов, визжат немецкие мины, но рвутся они далеко, в деревне. Попов, все не находит места для своей руки: то прижимает ее к груди, то кладет на колени, то вытягивает в тени под стеной окопа.

- Было бы геройство, - ворчит Задорожный, - а то глупость одна. Поубивают, и никто не узнает. Напишут: пропал без вести. Или еще лучше – в плен сдался.

Попов морщится от этих слов, но опять говорит свое:

- Командыр Желтых не отступал. И Попов не отступай. Трус отступай.

- Желтых, Желтых! Что мне Желтых? Ему теперь все равно. А мы живы еще.

- Эх, Лошка, Лошка! - качает головой Попов. - Плохой твой голова…

- Что "голова"! - огрызается Задорожный. - Вот гляди: хоть бы ты! Прогеройствовал, можно сказать, танк подбил, а толку что? И знать никто не будет. Возьми Лукьянова - герой! Под огонь лез. А его чуть ли не преступником считают.

- Лукьян, да? - спрашивает Попов и почему-то задумывается. Что-то щемящей болью отражается в его наивных глазах. Недолго поразмыслив, он говорит: - Да. Надо идти к комбат. Надо сказать. А кто ходи? Лошка ходи? Лозняк ходи? - спрашивает он и оглядывает нас.

Его вопрос застает меня врасплох. Я понимаю, что нелегко пробраться к своим, но все-таки в этом еще таится какая-то возможность спастись. Однако именно эта возможность и не дает мне решимости вызваться. Мне очень неловко, стыдно оставлять их тут, почти обреченных на гибель, и за их спинами спасать прежде всего свою жизнь. Лешка же, что-то прикинув, решает:

- Я пойду.