Василь Быков «Третья ракета»

"Главное, что-то решить, - думаю я, - на что-то отважиться, все остальное легче. Самое худшее - неопределенность". И постепенно мне становится легче, исчезает та беспокойная неуверенность в себе, которая донимала с утра.

- Не так просто нас взять! Пусть попробуют, - оглядываясь, говорю я, чтобы подбодрить Люсю, которая вопросительно и с затаенной надеждой смотрит на меня. Девушка молчит и вслушивается в звуки наверху. Лукьянов часто стонет, потом поднимает посиневшие веки в спрашивает, с трудом удерживая в руке гранату:

- Ну, где же они? Где? Почему не идут? Успеть бы…

Какое-то время он лежит неподвижно, с закрытыми глазами, затем снова открывает их и зовет Люсю.

- Жжет сильно!.. Душит… Видно, все… Воды бы, сестра!

Люся наклоняется, поднимает с земли его пожелтевшую, с худыми тонкими пальцами кисть.

- Потерпите. Нет воды… И говорить не надо. Нельзя вам.

- Сестра, - зовет он снова. - Чего вы тут? Кто вас послал?

- Сама.

- Зачем, а?

- Так. Жалко вас стало, - просто отвечает Люся.

- Жалко! - шепчет Лукьянов и закрывает глаза. - Это хорошо. Только… Не стоит. Не надо жалеть…

"Ну где же они? Почему не идут?" - начинает и меня жечь нетерпение. От неподвижности ноет тело, гудит в голове и клонит ко сну. Я боюсь уснуть. Стрельба утихла, немцы прячутся, но что будет дальше? Кривенок не отзывается, только шаркает чем-то в земле.

- Люся, вы берегите себя, - сдерживая стон, тихо говорит Лукьянов. - Берегите. Вы красивая. Это много значит!.. А мне уже все. Конец! Как бессмысленно! Эх!.. Хоть бы один день! Один день. Я доказал бы… Эх!