8 апреля 2003 года Борис Березовский пригласил меня к себе в кабинет. Предварительно в марте месяце он неожиданно изменил ранее согласованные условия моего временного пребывания в Англии в худшую для нас сторону.

Еще и до этого момента ко мне все чаще стали возвращаться мысли о том, что за Борисом Абрамовичем широко установилось устойчивое мнение как о необыкновенном мошеннике. В своем дневнике я сделал запись о неискренности Березовского, назвав его для себя «кукловодом».

Борис Абрамович в ходе беседы весьма неожиданно заявил, что ему известно мое намерение возвратиться домой в Москву.

Глядя мне в глаза явно не с ленинским добродушием, Олигарх тихим голосом сказал:

«А поезжайте, поезжайте…»

Увидев мой удивленный взгляд, Борис Абрамович продолжил:

"А Вы знаете (перейдя непривычно на «Вы»), что в ФСБ пытают. В Москве с Вами может произойти автомобильная катастрофа». Далее он сказал, что «потерял ко мне политический интерес», что «тема взрывов жилых домов» его больше не интересует, что я могу ехать домой. И вообще, чего я хочу?

Я понял, что причиной подобного разговора Березовского со мной явилась информация о моей жене, поступившая от Литвиненко. Но я не стал никого обозначать. Неожиданно изменившееся обычно доброжелательное поведение со мной Олигарха, естественно, удивило и насторожило меня.

Глядя прямо в глаза Борису Березовскому, я произнес, что к нему политического интереса не терял и мечтаю о том, чтобы мой мальчик учился в русской школе.

24