Затем Мензис неожиданно заговорил с Литвиненко о последних новостях, связанных с предоставлением политического убежища Борису, попыткой покушения. Он пояснил, что был за пределами Англии и узнал об этом лишь недавно.

Литвиненко повел себя довольно странно. Он жалобно заулыбался и начал лепетать: «Соу, соу», - отрицательно качая головой.

Из его поведения можно было понять, что он верит во что-то, но только на 50 процентов.

Мензис, как будто не замечая смущенной реакции Литвиненко, настойчиво продолжил, понятно, на английском языке:

«Это Володя? Ты встречал его после 18 июня?»

Литвиненко отрицательно покачал головой.

И вдруг стал быстро говорить на русском языке.

Он заявил, что Борису предоставили политическое убежище не по этой причине, что настоящей причиной является покушение на него в России в 1997 году, которое он, Литвиненко, сумел предотвратить. Он написал об этом в МВД Великобритании, и поэтому Борису предоставили статус беженца.

Литвиненко не мог не помнить, что Мензис не понимает по-русски. Очевидно, что все это он произносил для нас с сыном. Кроме того, он, конечно, не мог не знать официально заявленную Борисом Березовским версию о покушении на него в Лондоне в 2003 году.

Я отчетливо почувствовал, что присутствую при каком-то странном разговоре. Кроме того, Литвиненко, желая, по всей видимости, отвлечь мое внимание, снова поднял тему «Юры», то есть их давнюю задачу выманить в Англию действующего сотрудника ФСБ.

В этих условиях я категорически отказался от продолжения разговора и вышел в приемную.

69