Он пообещал ответить на мои вопросы, как нам всем жить дальше, причем назвал точную дату 1 апреля 2004 года.

На мой вопрос, почему не выехал Николай Глушков из страны, Березовский ответил, что у того нет паспорта и они действуют «прямо».

Это можно было понять так, что нелегально Глушков выезжать из России не собирается. Он подтвердил, что дела с адвокатом Михаилом Трепашкиным и недолгим функционером партии «Либеральная Россия» Михаилом Коданёвым весьма плохи. Тот и другой находятся в заключении. Перспектив на освобождение практически нет.

Зная к этому моменту Бориса Абрамовича довольно хорошо, я воспринял его слова как скрытое предупреждение мне: не пытаться что-либо предпринимать самостоятельно. Ждать обещанную встречу с ним.

30 марта 2004 года Михаил Коданёв получил 20 лет в колонии строгого режима и предпринял попытку самоубийства.

Разговаривая в эти дни с папой и мамой, а также со своей дочкой Екатериной, я никак не раскрывал нашего намерения скоро возвратиться на родину.

30 марта 2004 года Алик Гольдфарб (запись сохранена) сообщил о том, что Борис Березовский продлил мое финансирование Фондом гражданских свобод только на два месяца.

Из всего происходившего в 2004 году я понял, что близится развязка.

Но какая? Мне это было совсем не понятно.

В этот же день я связался по телефону с товарищем «Юрой» и попросил его встретить всех нас 17 апреля в аэропорту Шереметьевой. Надо признать, что «Юра» без колебания подтвердил эту встречу. Мы готовились бежать напролом.

138