Она представила себе его лицо и удивленное выражение, которое появится на нем. А потом он улыбнется. И его глаза наполнятся слезами. Вот что в нем нравилось ей больше всего. Настоящий мужчина, он не стеснялся своих слез. И все это произойдет после того, как она скажет ему, что у них будет ребенок.

А потом он засмеется и назовет ее русской ведьмой, потому что она еще в ночь Победы сказала, что понесет ребенка. И это сбылось.

Уже две недели, как у нее должны были начаться месячные, а их все нет. До сих пор они приходили с завидной регулярностью. Кто другой наверняка объяснил бы задержку напряжением и усталостью, но ей-то лучше знать. Не было случая, чтобы что-то повлияло на регулярность ее цикла. Ни смерть отца, ни гибель Ивана. Ни даже страх, когда немцы подходили к Москве.

Вернувшись в Москву, она сходит к врачу, и он подтвердит ее предположения. Но это всего лишь простая формальность. Она знает. Даже при таком маленьком сроке она чувствует, что это так. И пускай кто угодно назовет это бабьими выдумками. Ей лучше знать. Она чувствует это своим материнским сердцем.

Где бы она ни находилась, стоило ей подумать о зародившейся внутри ее новой жизни, как она легонько дотрагивалась до живота. «Виктор, - шептала она. - Виктория».

Джек Тэйт летел в Вашингтон за новым назначением. Чем больше он думал о Зое, тем сильнее мучало его беспокойство. А что если она вовсе не на гастролях, а ее арестовали? Такое вполне могло случиться, хотя она и уверяла его не раз, что ее популярность служит ей надежной защитой. А если она заблуждалась?

Он снова и снова принимался убеждать себя, что терзается без всякой на то причины. Если бы Зою арестовали, она бы просто исчезла, и никто бы никогда не увидел ее, пока ей не разрешат вернуться оттуда, куда ее отправили. В таком случае не было никакой необходимости высылать его, он и так ее не нашел бы. Нет, тот факт, что его выдворили из страны, означает, что Зоя действительно уехала на гастроли и вернется в Москву. Они не хотят одного: чтобы они с Зоей были вместе.