Допрашивал ее полковник Лихачев. Вообще-то Зоя с трудом различала своих следователей. Основных, по очереди допрашивавших ее в течение дня, было четверо: Лихачев, Самарин, Соколов, Гневашев - их фамилий и лиц Зоя не забудет никогда. Разные люди, они были абсолютно одинаковы. Все они добивались от нее одного и того же. Но в тот день, в тот благословенный день Лихачев допустил промашку, чудесную промашку.

- Одного не могу понять, - сказал он, - как могли вы, такая актриса, унизить себя столь страшным преступлением?

Он обратился к ней как к актрисе. Ей почудилось, будто где-то растворилось окно, и на нее дохнул прохладный свежий ветер, унеся из сознания ту чертовщину, которую они вколачивали в нее день за днем. Значит, кинозвезда Зоя Фёдорова вовсе не плод фантазии, а реальность, она действительно была ею до того, как начался этот кошмар. Все, в чем она уже начала было сомневаться, тоже было реальностью. Нереален лишь этот кошмар Лубянки. Да благословит вас за это Господь, полковник Лихачев. Она снова обрела жизнь.

- Чему вы улыбаетесь? Я не сказал ничего смешного.

А, правда, что он сказал? Преступление?..

- Я никогда не совершала никакого преступления, у меня и в мыслях не было ничего подобного.

Он рассмеялся.

- Вы же не дура. Вы знаете, в чем ваше преступление. Не понимаю, чего вы пытаетесь добиться своей ложью. Все ведь происходило на глазах всей Москвы.

Ну наконец-то! Вот она и разгадка.

- Вы называете преступлением любовь? Если так, то я действительно совершила преступление. Я встретила американца и полюбила его. Я была с ним близка и не раскаиваюсь в этом. Если вы знаете еще о каких-то других преступлениях, вам следует сказать мне об этом.

Полковник горестно покачал головой: