Вскочив на ноги, Зоя принялась яростно колотить себя со всех сторон: она вся была усыпана клопами. Ими кишела одежда, волосы, пол. Зоя закричала от ужаса и запрыгала по полу. Каждый ее шаг отдавался хрустом раздавленных клопов.

Открылась дверь, и в камеру ворвалась надзирательница. Зоя бросилась ей навстречу.

- Выпустите меня отсюда!

Тыльной стороной ладони надзирательница изо всех сил ударила ее по лицу. Зоя отлетела к стене, больно стукнувшись о нее головой. Из глаз посыпались искры. Она почувствовала, что падает.

Нет, она не может позволить себе потерять сознание. Клопы сожрут ее. Тряхнув головой, она поднялась с пола, цепляясь за стену. Искры в глазах потухли. Она провела рукой по лицу, почувствовала боль в том месте, куда пришелся удар. Кожа горела, но не была влажной. Значит, кровь не шла.

- Еще раз завопишь, изобью по-настоящему, - пригрозила надзирательница.

- Клопы… - зарыдала Зоя. - Пожалуйста, посмотрите сами - клопы. - Но надзирательница уже захлопнула за собой дверь.

Зоя стряхивала с себя клопов до тех пор, пока не уверилась, что ни одного не осталось. Потом забралась на стол, предварительно убедившись, что там клопов нет.

Она просидела на столе всю ночь, каждые несколько минут проводя рукой по краям и стряхивая заползавших с пола по ножкам стола насекомых.

И тогда она приняла решение. Она умрет. И даже придумала, как это сделает. С помощью шелковых чулок, которые почему-то у нее не отобрали по прибытии в Лефортово. Утром, когда дежурство примут серовато-зеленые глаза, с кошмаром будет покончено.

Виктории ее смерть не причинит боли. Она даже не знает о Зоином существовании. Если на небе есть Бог, ее дочь, конечно лее, сейчас с Александрой, которая воспитает ее как свою собственную.