Зоя сидела не шелохнувшись. Все тело, казалось, окаменело. Терехов поглядел на нее.

- Вы слышите меня, Зоя Алексеевна? Решение об этом принято сегодня утром.

- Значит, я могу уйти? - Зоя услышала свой голос, прозвучавший откуда-то издалека, словно ее слова произносила в полусне какая-то чужая женщина.

Он рассмеялся.

- Не раньше завтрашнего утра. В камере хранения, где лежит ваша одежда, уже никого нет, все ушли, так что вам придется провести здесь еще одну ночь.

- Нет. Если я свободна, - сказала Зоя, - я больше не вернусь в камеру.

- Как так? А где же вы проведете ночь?

Зоя оглядела кабинет.

- Буду спать прямо здесь. На вашем диване.

- Ради Бога, - сказал Терехов, - это запрещено. Если я разрешу вам остаться, мне не поздоровится. Можете посидеть здесь, если хотите, но ночевать вы должны в своей камере.

Она кивнула.

- Хорошо. Но пусть не запирают дверь.

- Я попробую, - сказал Терехов и, включив радио, вышел из кабинета.

Впервые за восемь лет Зоя услышала музыку. Какая прекрасная музыка! Она подошла к дивану и села. Словно сидишь на облаке, подумала она.

Музыка закончилась, запели песню. Песня была грустная и начиналась словами: «Никто не ждет меня нигде». Зоя закрыла лицо руками. Да, верно. Ее никто не ждет.

Вернулся Терехов.

- Сожалею, но вам надо вернуться в камеру.

Зоя встала. Уже у самой двери она снова услышала его голос:

- Подождите. Здесь есть зеркало. Хотите поглядеть на себя?