Все, что происходило дальше, тоже казалось мне странным, хотя я никак не могла уяснить, что вызывает мое беспокойство. Часто при одном взгляде на меня у Зои из глаз начинали катиться слезы. А уж любила она меня так, как - по моему мнению - ни одной тете не снилось. Стоило мне проснуться утром, она кидалась ко мне и начинала обнимать и целовать, а у самой в глазах снова стояли слезы. А иногда вдруг ни с того ни с сего принималась целовать меня и днем. Если ей случалось на час-другой отлучиться по делам из дома, она с неохотой и тревогой оставляла меня в квартире Руслановой одну, хотя за мной всегда могла присмотреть домработница. От всего этого голова шла кругом. Уж если она так сильно меня любит, почему ни разу не приехала повидаться в Петропавловск?

Я подозревала, что за всем этим что-то кроется, но что именно - очень долго и представить себе не могла. Пока однажды не вспомнила слов тети Зои на вокзале: «Я больше, чем сестра твоей мамы», и в голову сразу же полезли разные мысли.

Первое время мы жили у Крюковых, и, хотя они были очень добры и гостеприимны, это был не самый удачный вариант. Я отличалась весьма необузданным нравом, у них же вся квартира была заставлена красивыми, хрупкими безделушками. Я еще не понимала ценности хрусталя и картин великих мастеров. Если мне хотелось поиграть в мяч, подаренный тетей Зоей, остановить меня было почти невозможно. А когда от всего этого непонятного великолепия становилось совсем невтерпеж, я залезала под стол, категорически отказываясь покинуть свое убежище.

Спустя несколько недель Зое пришлось, как это ни было для нее тяжко, отправить меня жить и учиться к тете Клаве и дяде Ване.

Но она почти каждый день навещала меня, частенько приносила подарки - то платье, то куклу. Она баловала меня, а мне это, конечно, нравилось. К тому же мало-помалу я начинала любить ее. Так уж сложилась моя жизнь, что мне всегда не хватало любви, а тут вдруг объявилась тетя, которая предлагала ее в избытке.