Мы были женаты уже около полугода, когда Ираклий выкинул очередной фортель. Произошло это у нас дома, когда в гости к нам пришли наши сокурсники. Мамули не было, она уехала из Москвы куда-то на съемки. На столе стояли бутылки с вином и водкой, все предвещало приятный вечер. Если бы не поведение Ираклия. Чем дальше, тем он все больше мрачнел. Наконец я не выдержала, подошла к нему и тихонько, чтобы никто не слышал, спросила:

- Что с тобой? У нас же гости. Почему ты держишься особняком?

Он бросил на меня обиженный взгляд.

- По-моему, я тебе не нужен. Тебе приятней общество наших друзей, чем мое.

Мне до чертиков надоела его ребяческая обидчивость.

- Если все дело в этом, то почему бы тебе не пойти туда, где ты чувствуешь себя нужным?

Он коротко кивнул, всем своим видом показывая: «Ты еще пожалеешь!» - и вышел в соседнюю, мамулину, комнату. Я вернулась к гостям, исполненная решимости не допустить, чтобы Ираклий испортил своими детскими выходками еще один вечер.

Минут через пятнадцать в мамулину комнату зашел один из гостей.

- Вика! - крикнул он мне.

Я вбежала в комнату. Ираклий сидел на мамулиной кровати. На полу валялась опасная бритва. С обоих запястий в коробку из-под обуви, которую он поставил между ног, капала кровь. Когда я окликнула его, он взглянул на меня тусклым безжизненным взглядом.

Я отвезла его в больницу, где ему наложили швы на запястья. Порезы оказались не очень глубокими. На вопрос, почему он решился на этот ужасный поступок, он ответил:

- Сама знаешь.

И это все, что мне удалось от него добиться.

Когда об этом узнала мамуля, она объявила его сумасшедшим.