Спустя много лет ей понравился один из фильмов, где я играла. Увидев в титрах мою фамилию, она вспомнила свою подругу Зою, и ее осенило, что я могу быть се дочерью. Недолго думая, она позвонила мамуле, их дружба возобновилась, а я познакомилась с Сергеем.

Надя знала о моих ссорах с Ираклием. Если не ошибаюсь, во время одной из них она даже была у нас дома. Как бы то ни было, она узнала, что наш брак распался, и, наверно, уже тогда выбрала меня для своего сына. Ума не приложу, отчего ей взбрело это в голову, поскольку она оказалась типичной матерью-собственницей, которая меньше всего хотела расставаться со своим единственным сыночком.

Сергею было двадцать девять лет, он был светловолосый, голубоглазый, с фигурой американского футболиста. Архитектор по профессии, он принадлежал к совсем другому, чем мой, миру. Этот мир, столь непохожий на эмоциональный мир актеров, отличал спокойный, деловой подход ко всему. Наверное, в какой-то мере именно это и привлекло меня к нему - контраст между ним и Ираклием.

На меня большое впечатление произвели ум и образованность Сергея. Он владел немецким и английским так же свободно, как русским. Он был начитан, имел на все собственные суждения и был со мной внимателен и нежен. Он познакомил меня со своими друзьями, я водила его на наши вечеринки. Мне все это нравилось, уж очень непохожи были его и мои друзья. Я не приняла во внимание тогда одной существенной детали: наши два мира никогда не объединялись. Мы и не пытались их объединить.

Резонно предположить, что неудачный брак чему-то научил меня. И все же, когда Сергей подарил мне кольцо с бриллиантом, я приняла подарок, зная, что не люблю его. Физически он был мне абсолютно безразличен. Но я относилась к нему с большим уважением, чувствовала себя с ним спокойно и уверенно. Наверно, эти-то свои чувства я и приняла за любовь.