Е.А. Мельникова, на которую мы здесь ссылаемся как на лицо, весьма компетентное в данных вопросах, считает, что Эймунд мог быть крупным хевдингом, владельцем многих земель в Упланде и других областях Швеции, человеком, близким королевскому роду. Она, конечно, права. Именно такой близостью объясняется тот факт, что сам Эймунд и его сыновья носили родовые имена Инглингов. О родстве Ингвара-морехода с домом Инглин-гов пишет и С. Д. Ковалевский. В комментариях к своей монографии Мельникова сообщает, что Инг-вар был внуком Олава Щетконунга, а значит, Эймунд являлся двоюродным братом Ингигерды-Ирины, жены Ярослава Мудрого. Но возможно ли такое?

У короля Олава был сын по имени Эймунд, прозывавшийся Злым или Старым. Он наследовал своему брату Энунду — Якобу Углежогу. Этот Эймунд умер в 1060 году, а значит, по возрасту никак не мог быть отцом Ингвара и его братьев. Значит, в роду Инглингов был еще один представитель с тем же именем. Но быть племянником короля Олава этот Эймунд мог только в том случае, если его мать, о которой нам ничего не известно, была дочерью конунга Эйрика Победителя, Может быть, недаром самого Эймунда сага часто именует конунгом? Если это так, то освещаются многие темные места в этой истории.

Наш рассказ был бы неполон, если бы мы не проследили некоторых других членов этой ветви Инглингов. Это относится к оставшимся в живых братьям Ингвара-морехода — Эйрику и Хакону.

После смерти, возможно тоже насильственной, своего последнего брата, Эйрика, Хакон завладел его наследством. Из «Киево-Печерского патерика» мы узнаем, что он сильно притеснял своих племянников и один из них, по имени Шимон, вынужден был, тайно от дяди, бежать на Русь, где был радушно принят великим князем Ярославом. Шимон служил в дружине младшего сына Ярослава Всеволода. Варяг Шимон принял православие и получил новое имя — Симон. Вместе с князем Всеволодом Ярос-лавичем участвовал во многих походах и жарких сражениях, был одним из главных вкладчиков при строительстве нового храма в Печерском монастыре, за что и удостоился чести попасть в его патерик. Сын Симона Георгий, или Юрий Шимонович, верно служил внуку Ярослава Мудрого Владимиру Мономаху. В качестве советника его сына Юрия Долгие Руки Георгий уехал вместе с молодым княжичем в далекую Ростово-Суздальскую землю. Потомство этого боярина выдвинулось позднее в московские тысяцкие и породнилось с великими князьями московскими. Но это были уже другие времена.

Отношение клана Эймунда с Олавом Щетконунгом: и другими шведскими королями складывались, очевидно, по-разному. Возможно, поэтому представители этого знатнейшего скандинавского рода оказывались так легки на подъем и часто уходили в далекие и опасные походы. Где-то там, за синими морями, многие из них, вдали от дома, сложили свои головы. А родичи этих мореходов из рода Инглингов, потомки варяга Шимона, навсегда обрели новую родину — Русскую землю и много веков честно служили ей.