Покушение на Ленина было прежде всего борьбой внутри власти. А воспользовались им большевики для широкого развертывания массового террора и укрепления своего положения. Выстрелы и обвинения в адрес правых эсеров, которые в то время вели успешные военные действия против большевиков во имя восстановления власти Учредительного собрания, сделали эсеров обороняющейся стороной, способствовали дискредитации их в глазах населения. Эта акция ускорила введение «красного террора» и ожесточение «белого». В конце лета 1918 года у большевиков было много оснований для беспокойства; снижение численности РКП (б), крестьянские выступления, рабочие забастовки и военные неудачи свидетельствовали о кризисе власти. Сотрудники германского посольства писали, что в августе 1918 года, еще до выстрелов в Ленина, в Москве сложилось «нечто вроде панических настроений». 1 августа 1918 года германское посольство сообщало в Берлин, что руководство Советской России переводит в швейцарские банки «значительные денежные средства», а 14 августа — что просят заграничные паспорта, что «воздух Москвы… пропитан покушением как никогда».

Большевики предприняли самые отчаянные меры для сохранения власти. Они решительно ликвидировали политическую оппозицию: в июне последовал запрет на участие в работе Советов меньшевиков и правых эсеров, в июле — разгром и изгнание с правительственных должностей «левых» эсеров. Ранение Ленина на какое-то время отодвинуло его от выполнения властных функций и поставило перед ним вопрос о почетном уходе. Заседания Совнаркома проводил в его отсутствие Свердлов, уверенно заявлявший управляющему делами правительства В. Бонч-Бруевичу: «Вот, Владимир Дмитриевич, и без Владимира Ильича все-таки справляемся».