Накануне похорон в Москве решили, что уж слишком много аналогий с Кировым. И тот и другой — Мироновичи, оба — народные любимцы, в обеих смертях подозревают власть. Поэтому от Политбюро приехал только один человек — единственный искренне ненавидевший Машерова.

Но приехала Терешкова, которой очень не рекомендовали этого делать: у гроба должны были стоять только два космонавта-белоруса. Приехал, бросив в «вертушку»: «Сначала попрощаюсь с другом, а потом снимайте», — один из прибалтийских первых секретарей.

Буквально через несколько недель следующий руководитель Компартии Белоруссии Киселев выступил с программным заявлением о борьбе с возможным культом личности Машерова. И наш телефон надолго замолчал. На сорок дней соратники папы приходили на могилу либо очень рано утром, либо поздно вечером — в сумерки.

Елена Образцова, любимая папина оперная певица, приезжала в Минск той же осенью и посвятила свое выступление памяти Машерова. Больше в Белоруссию ее не приглашали. Постановление «забыть» выполнили-перевыполнили.

Отец был охотником. Вон в прихожей висят оленьи рога — это его трофей. Но иногда он отказывался от охоты. Особенно если в ней должен был принять участие Михаил Сергеевич Горбачев. И вот представьте: сравнительно молодой Машеров занял бы свое место в Москве… Не было бы никакого 85-го года… перестройки, 91-го с Беловежской пущей! А жили бы мы сейчас в стране, построенной по такому китайскому варианту.

Вряд ли Машеров руководил бы страной и сегодня. Но страна наверняка была бы другой, я уверена. Так что политические последствия этой смерти никак не дают поверить, что она могла быть случайной автокатастрофой.

А то, что Пустовит попросил его простить… Я до сих пор вижу, как он стоял тогда, на процессе… Бог ему судья. Очень хорошо, что он это через вас передал. Спасибо».