Что вы — ни боже мой, никакой мафии. Просто нелепое случайное убийство, дело рук какого-то параноидального педераста, с которым, вполне возможно, Версаче никогда и не был знаком. А может быть, и был — мимолетно…

Таков уж закон человеческой жизни — гений не существует вне трагедии. Нечеловеческий гений, безумное озарение таланта, восхищающее мир, — а это именно то, что дано было Версаче, — еще никому за всю историю человечества не доставалось по дешевой цене. И, видимо, Джанни об этом знал, знал лучше, чем кто бы то ни было, ибо его гербом, который он сам себе выбрал, было не что иное, как голова медузы Горгоны.

Страшный мифический символ химеры, пожирающей всех и вся, которую невозможно победить. Каждый, кто заглядывал ей в глаза хоть однажды, погибал безвозвратно. Лишь мифический герой Персей придумал способ, как перехитрить Горгону: он сражался с ней, глядя не на нее, а на ее отражение. Думал ли Джанни, что ему удалось перехитрить Горгону? Бросал ли он вызов фортуне, выбирая этот герб как символ своей судьбы? Мы уже никогда не узнаем — мы и на самом деле очень мало знаем о Джанни, безвременно ушедшем от нас. И хотя о Версаче написаны горы монографий, хотя невозможно встретить какой-либо толстый иллюстрированный журнал, где не было бы хотя одного упоминания о нем, хотя многократно и красочно описаны и отсняты его показы, его апартаменты, его интервью — это все равно лишь видимая часть айсберга. Это официальная легенда о том, сущность чего нам неясна, и мы никогда уже не узнаем наверняка, кто же он такой, кто за ним стоял, почему всю жизнь свою он жил на каком-то пике оргазма, почему трагическая тень всегда преследовала его…

Он умер в возрасте пятидесяти лет и, говорят, был накануне своего расцвета. Говорят, все то, чего он достиг, было лишь прелюдией перед настоящим концертом, которому не суждено было свершиться.