Попытка Березовского сменять кусочек Родины на долю в нефтяном транзите закончилась неудачей. Все мечты его о кавказской трубе вылетели – извините уж за каламбур – в трубу.

Кроме того, оказалось, что новый любезный друг пуще любого бизнеса почитает интриги и каверзы. Клянясь в вечной дружбе одним, он параллельно заключал союзы со злейшими их врагами; на Кавказе такое не прощалось. (Во время выборов чеченского президента, например, Березовский, ратуя на словах за победу Масхадова, одновременно отправлял в Грозный кипы наглядной агитации в поддержку Удугова. Один из этих исторических образчиков – календарик с удуговским ликом в неизменной папахе под девизом «Чеченский порядок» – сохранился у меня еще с той поры.)

Березовский мог наобещать с три короба, а потом ничего не сделать; ни копейки инвестиций в Чечню так и не пришло, хоть и клялся он на пару с Рыбкиным, что вот-вот бурным потоком хлынут сюда миллионы. Полным пшиком закончился и разрекламированный им проект по строительству в республике автосборочного цеха на паях с финской компанией Valmet. (С этой фирмой Березовский когда-то, на кровные денежки вкладчиков «АВВА», налаживал в Финляндии сборку «Жигулей».)

Вдобавок Борис Абрамович обладал еще одним существенным недостатком – он совершенно не умел хранить тайну вкладов. Стоило ему вручить кому-то хотя бы копейку, как об этом моментально становилось известно всей республике; Березовский очень любил при случае прихвастнуть своим великодушием и широтой души.

Подарив Радуеву золотые часы «Роллекс», Борис Абрамович тут же поведал об этом всем, кому можно – включая журналистов – обязательно акцентируя внимание на стоимости презента – 40 тысяч долларов; странно, что он еще и кассового чека при этом не предъявлял.

324