Александр Хинштейн
"Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги"

Доренко: Мы ее, вообще, не называем эту публикацию. А потому, что «Московский комсомолец» такая дерьмовая газета.

Березовский: Какая бы она не была дерьмовая, общество не прошло мимо нее. Ты можешь сколько угодно не любить «Московский комсомолец», но все об этом говорят. Другое дело, что газета, может быть… Открой эту газету. Это непременно нужно сказать. Там на последней странице объявления. То есть на первой странице они печатают свою идеологическую статью, какие они крутые, а на последней странице печатают о девочках за 1500 условных единиц. Типичная желтая пресса. И вот понятно, да?

Доренко: Тогда я про «всего вам доброго» в конце скажу. Потому что, если это делать блоком и ставить вверх, то надо ставить интервью Чубайса.

Березовский: Он даст совершенно точно интервью. Я сейчас ему позвоню и все организую.

Борис Березовский – Владимир Гусинский

Гусинский: А как тебе по «МК» с говном?

Березовский: Абсолютно. Володь, я усвоил точно одну вещь. Не надо больше в кусты. Надо просто, извини меня, еб. ть их по полной программе.

Гусинский: Мы с тобой наметили план. Значит, Доренко у тебя завтра?

Березовский: Договорились, Володя.

Всего-то через год Березовский запоет совсем по-другому. О том, что Чубайс «обладает необходимой волей, знаниями, устремленностью» и «является стержнем» Борис Абрамович забудет мгновенно.

Как и о том, впрочем, что собственным своим благополучием он во многом был обязан именно этому человеку; и речь даже не о кресле в Совбезе. Если бы в июне 1996-го Чубайс не сумел переломить Ельцина, настояв на отставке Коржакова – Барсукова – Сосковца, в лучшем случае Березовского ждала бы вынужденная эмиграция. (А что в худшем – даже страшно себе представить.)

379

Александр Хинштейн
"Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги"