Поневоле исполнителю обезьяньего царя пришлось прибавить торжественности и несколько изменить свой выход, так как после такого «доклада» его прежних красок оказалось недостаточно. Не могу также не похвастать, что после этого «выхода» мой учитель и режиссер Ф. Ф. Комиссаржевский стал возлагать на меня большие надежды.

Но так как я забежал вперед, то вернусь к тому времени, когда я стоял у театральных подъездов и изучал заманчивые афиши.

Глазея на них, отыскивая в них любимые уже для меня имена и соблазняясь новыми, еще не виденными мною представлениями, я незаметно для себя и окружающих именно к пятнадцати годам, году спортивного моего апогея, стал заядлым театралом со своими собственными и независимыми вкусами и наклонностями, которые не всегда одобрялись моими родителями.

Мое новое увлечение не сразу всецело меня захватило. Спорт еще владычествовал надо мной. Но тут не обошлось без «случая» и помощи природы. К моему счастью, частые оттепели той зимы надолго закрывали каток и отменяли тренировки; таким образом, освобождая вечера, оттепели эти помогали Мельпомене на первых порах моих театральных увлечений все больше и больше заманивать и завлекать меня на новый, неведомый и увлекательный путь, путь к сияющей соблазнительными огнями театральной рампе.

Незаметно, постепенно я преисполнился безграничной любовью к театру, и в шестнадцать лет, в возрасте, когда я поступил в театральную студию, времени для спорта у меня вдруг… не оказалось вовсе.

Театр уже безгранично владычествовал надо мной.