Параллельно с репетициями «Великодушного рогоносца» Мейерхольд начал вести свои занятия по биомеханике. Эти занятия посещал и я. Поскольку биомеханика была тогда свежим и новым увлечением Мейерхольда, наиболее полно она оказалась использованной как раз в постановке «Великодушного рогоносца».

Постараюсь вспомнить то, что я знаю о биомеханике и как я ее понимаю.

Прежде всего необходимо отметить, что Мейерхольд, «изобретая» театральную биомеханику, как следует не формулировал и не объяснял, что же это, собственно, такое.

Его теоретизирования в этой области были крайне неясны и носили главным образом полемический характер по отношению к «теориям переживания» в театре. Поэтому я пройду мимо его формулировок раннего периода биомеханики, когда ей придавалось и воспитательное значение для формирования нового человека не только на сценической площадке, но и в жизни. Сознательное требование целесообразности и рациональности движения человека и его физического поведения в любой его работе было сродни появившейся в то время теории Гастева и его НОТа (Научная организация труда).

Целесообразности каждого движения требовал Мейерхольд и на сцене для актеров, выполняющих то или другое задание.

Мейерхольд поначалу хотел «разделаться с переживаниями». Он требовал точного выполнения внешнего рисунка, точности физических движений и ракурсов тела. Он говорил, что при правильной внешней форме появится и правильное содержание, правильные интонации, правильные эмоции. Физическое положение тела актера, полагал он, определит его эмоции и интонации голоса.