Меня не увлекал как актера этот проект хотя бы только потому, что я считал, что актер не может играть одновременно для зрителей, которые находятся перед ним и сзади него. В этом случае бесспорно теряется сила выразительности, сила определенных ракурсов тела, рассеивается внимание зрителя. В таком театре будет преобладать «что», а не «как». Не будет и единой точки зрения у зрителей. Я, выступая как актер или чтец, терпеть не могу, когда меня смотрят и слушают из-за кулис и зрители находятся за спиной. Это, конечно, не означает, что актер не любит или не может играть спиной или в профиль. Но актер должен знать, что сейчас играет его спина, а сейчас выразительны глаза. Эта точность повышает степень выразительности актера. У Чарли Чаплина в фильме «Бродяга» есть место, где его спина и содрогнувшиеся плечи выразительнее и трогательнее первого плана со слезами, и он, конечно, не случайно избрал для данной сцены именно эту точку зрения. А в «Огнях большого города» артист в самом драматическом месте, когда он понимает, что цветочница его не узнала, избирает крупный план, и все чувства, которые он хочет выразить, сосредоточивает в глазах. В театре не может быть такой избранной единой точки зрения для зрителя, как в кино, где такую точку помогает установить кинокамера. Один зритель видит актера с верхнего яруса, другой – из боковой ложи, третий – в анфас из партера, четвертый наблюдает глаза актера в бинокль. Но все же должны быть установки и расчет на большую часть зрительного зала. В этом случае актеру можно рассчитывать и на выразительность своего мизинца. С абсолютно разных точек зрения мизинца не будет видно, но актеру невозможно играть одновременно и спиной, и глазами, и мизинцем. Беда была бы не так велика, если бы это было только трудно. Но подобное обилие разных точек зрения, безусловно, обкрадывает и обедняет актера в его отборе своих разнообразных, но единственных и лучших в каждом моменте выразительных средств. Я говорю в каждом моменте сознательно, так как актер каждую долю секунды во времени, в котором он находится на сцене, должен быть не только наполнен внутренне, эмоционально, но и максимально выразителен по форме.