В чтении Зощенко можно было найти зерно образа самого рассказчика, так как сам он читал на громадном серьезе, без тени комикования, читал очень просто и естественно.

В чтении Маршака очень хорошо проявлялись мысль и ритм, звучали грусть и мягкий юмор и скрытый задор исполняемых им стихов. Михалков очень искусно меняет ритм исполнения, всегда наталкивает исполнителя на живую, неожиданную разговорную интонацию стиха. Занятно он иногда использует свое заикание во время чтения. В жизни он довольно сильно заикается. Когда же читает свои стихи и басни, почти совершенно не заикается. Но если он и запнется где-либо неожиданно, то пользует свое заикание для того, чтобы сразу в другом ритме обрушить или сказать разговорной скороговоркой окончание стихотворной фразы или строки. От этого она только выигрывает.

Читая рассказы и стихи современных советских писателей, общаясь с ними, я невольно подружился с этими талантливыми авторами, и такая дружба имела, да имеет и теперь, большое значение для меня. Так была для меня всегда неисчерпаемо благотворна каждая моя встреча с С. Я. Маршаком. Он заражал собеседника своей любовью к поэзии, своим знанием и проникновением в тайны ее мастерства.

Как проникновенно рассказывал он о мастерстве Пушкина, о смене ритма в строфе:

Но силой ветров от залива

Перегражденная Нева

Обратно шла, гневна, бурлива,

И затопляла острова…