В свое время вспоминал одного пьяницу, который у меня стоял перед глазами как живой в своем неизменном предвкушении выпивки.

Встретил как-то другого пьяницу, теннисиста-тренера, который долго, невнятно мне объяснял, как надо бить слева и как надо ставить ногу при этом, затем разглагольствовал о постановке, которую он видел у вахтанговцев, и потом быстро направился в забегаловку. И вдруг я подумал: а ведь когда он меня учил и разглагольствовал о разных предметах, мысли его были уже в забегаловке. Вот он – Мурзавецкий. И я после этого кое-что привнес нового к миру Мурзавецкого. Главное же в решении этого образа – то, что при всей своей наглой, пьяной развязности он все-таки овца.

Большую работу по перестройке образа на ходу мне пришлось проделать в «Доходном месте» в роли Юсова.

Этот спектакль был поставлен К. А. Зубовым и В. И. Цыганковым. Режиссура пропустила, и я вместе с ней, самое существенное в роли Юсова. К. А. Зубов во многих своих постановках страдал социологической вульгаризацией. Драматургию Островского он, как мне казалось, недостаточно любил, не был верен в своей работе драматургу, а в образе Юсова хотел показать «варравинские» черты чиновника, присущие драматургии Сухово-Кобылина, а не Островского.

Таким решением он думал и заострить образ чиновника у Островского и осовременить отношение к нему зрителей.